Есть и те, с которыми лучше не встречаться. Из летающих, это демоны. Больше напоминающие крыс переростков, с размахом крыльев пять-шесть метров. Прыгуны, передвигающиеся очень длинными скачками. Их разновидность — каскадеры, делающие абсолютно тоже самое, но прыгающие уже не только по земле, но и по крышам домов на полтора-два десятка метров.
Бары, больше смахивали на мутировавших быков, скрещенных с носорогами. А еще встречались: трубочисты, визгуны, сутенеры и десятка полтора других тварей.
Антропоморфные, то есть похожие телосложением на человека, тоже водились. Но в наших местах, редкость. Те, кто пришел из других городов, рассказывали, что у нас, можно сказать, курорт. Хотя, как они могли выйти из других городов? Скорее всего, врут.
Алексей толкнул Сергея в бок, кивнул на группу идущих из мастерских. Мужчины, женщины и подростки из девятого цеха двигались к бункеру. Среди них была и Вика с десятком окруживших её детишек. Наверняка опять экскурсия на производство была. Мальцов приходится с детства приучать к коллективному труду.
Дети с раннего возраста проявляют склонность к какому-то виду работы. Ведь не могут все держаться за оружие. Кто-то должен сделать это самое оружие, а также боеприпасы к нему и амуницию. Ковать и точить ножи, шить одежду, учить грамоте. В общем, зачатки нового общества на руинах прошлой цивилизации.
— Хмурый… — Сергей, было, завел разговор, но Алексей предугадал просьбу.
— Хорошо. Наташе скажу, чтобы уложила Лизу.
Слепой кивнул Лёхе, наверное, самому близкому другу. В этот момент мимо них стайкой пробежали дети, следом за ними шла Вика.
— Серёга, иди. Я закрою гермоворота.
Сергей проследовал за Викой в темноту бункера, подсвеченную неяркими лампами. Мало времени минуло со смерти Бердана, так что с новостью о том, что она теперь с ним, стоит повременить. Но те, кому можно было доверять, знали.
Беда прилетела, откуда не ждали. Сергей только вернулся с поста у теплиц и зашел в свою мрачную, но уютную комнату, как в него полетел довольно увесистый ПМ. Растирая плечо, Серега развернулся и увидел стоявшую на своей кровати Лизу. Девочка сжала кулаки. Она задыхалась от злости, а по щекам текли слезы.
— Ты нас предал! Маму и меня!
В истерике дочь кинула в отца керамической кружкой, которую Сергей отбил и тут же пожалел об этом. Кружка разбилась о бетонный пол комнаты.
— Лиза! — Сергей повысил голос, чтобы ее приструнить, но Лиза проигнорировала это.
— Что Лиза! Это ты! Ты и Вика! — истерика не позволяла девочке членораздельно говорить. — Ты, ты… ты… предатель!
А вот этого Сергей уже никак не ожидал. Откуда она узнала? Тех, кто в курсе про него и Вику, по пальцам одной руки можно пересчитать. Неужели Наташа, жена Лёхи, проболталась? Да ну, бред какой-то. Но с другой стороны, вчера она ночевала у них, а сегодня, при встрече с дочкой, Сергей имеет вот этот концерт.
— Кто тебе сказал? — Сергей только и смог, что выдавить эти слова.
Отпираться смысла не было, а уж врать, тем более. Давно пора Лизе сказать. Плохо, что узнала она это, именно так.
— Игорь! Он вас видел вчера! — Лиза больше не бросалась вещами в отца, уткнулась лицом в ладони и едва слышно плакала.
— Это который твой эм… друг? — Сергей едва не плеснул бензина в только начавший стихать пожар скандала. Какое-то чудо уберегло его, от того, что он едва не произнес слово «вымышленный».
— Ты маму не любил, и меня не любишь… Ты предатель! — Лиза плакала, повторяя эти слова.
Слезы — то, что больше всего не любят мужики. Женщины манипулируют при помощи них на подсознательном уровне, с годами оттачивая это мастерство. Чуть что не так и появляется на глазах влага, как ещё один аргумент к словам дочерей и жен.
Но есть простой, хоть и не такой очевидный, способ борьбы с тонкой женской манипуляцей — контробвинение, произнесенное серьезным и спокойным тоном. Как ни странно, но научил его этому Хмурый, имеющий помимо единственного сына, еще и пять дочерей. Тут волей-неволей найдешь способ борьбы или застрелишься.
— Нет, это ты меня не любишь. — Скулящий плач практически сразу смолк, и на него уставились заплаканные глаза дочери.
Отлично, значит, ее внимание Сергей уже захватил.
— Ты не хочешь моего счастья, потому что не любишь меня. Ты взрослая и уже прекрасно понимаешь, что значит умереть. Мамы больше нет, и мне тоже не хватает её. Но моя дочь взялась обвинять меня в том, что я не любил свою жену.
Вот он серьезный разговор, который так долго откладывал Сергей. Проблемы накопились из-за того, что он постоянно их откладывал. И вот теперь, они налипли, словно снежный ком. А Лиза уже не маленькая, хоть и ребёнок. Детям приходится взрослеть гораздо быстрее.
— Я не, не… — девочка все еще вздрагивала, от только что прошедшей истерики.
— Мама умерла! Лиза пойми это. Она умерла, но мы живы. Мне нужна жена, а тебе мама. Пойми это.
Сергей говорил это, словно резал по живому.
— Мне не нужна другая мама! Ненавижу Вику! И тебя…
Сергей понял, что словами здесь ничего не добьется и плеснул водой из стакана, который стоял на столе, в лицо дочери. Не больно, зато прекрасно приводит в чувство и отрезвляет от пьянящей истерики.
— Хорошо. Если ты меня ненавидишь, тогда собирай вещи и перебирайся к другим сиротам. А я лучше возьму из них другую дочь, которая будет ценить все, что я для неё делаю.
— Вот и переберусь. Нет, я лучше с Игорем уйду! — Лиза решила не отступать и обострить конфликт.
— Собирай вещи. — Сергей кинул на кровать рядом с дочерью потрепанную спортивную сумку и, развернувшись, вышел из комнаты.